Неточные совпадения
В глубине двора возвышалось длинное, ушедшее в землю кирпичное здание, оно было или хотело быть двухэтажным, но две трети второго этажа сломаны или не достроены. Двери, широкие, точно ворота, придавали нижнему этажу сходство с конюшней; в
остатке верхнего тускло светились два окна, а под ними, в нижнем, квадратное окно пылало так ярко, как будто за стеклом его горел
костер.
Окончив ужин, все расположились вокруг
костра; перед ними, торопливо поедая дерево, горел огонь, сзади нависла тьма, окутав лес и небо. Больной, широко открыв глаза, смотрел в огонь, непрерывно кашлял, весь дрожал — казалось, что
остатки жизни нетерпеливо рвутся из его груди, стремясь покинуть тело, источенное недугом. Отблески пламени дрожали на его лице, не оживляя мертвой кожи. Только глаза больного горели угасающим огнем.
Натаскали огромную кучу хвороста и прошлогодних сухих листьев и зажгли
костер. Широкий столб веселого огня поднялся к небу. Точно испуганные, сразу исчезли последние
остатки дня, уступив место мраку, который, выйдя из рощи, надвинулся на
костер. Багровые пятна пугливо затрепетали по вершинам дубов, и казалось, что деревья зашевелились, закачались, то выглядывая в красное пространство света, то прячась назад в темноту.
Впереди, невдалеке от низменного берега, чуть-чуть отделялись от сумрачного беззвездного неба стены обгорелого собора с провалившимся куполом. Ниже шли
остатки монастырской ограды. Теркин и Серафима, все мокрые и еще тяжело дышащие, шли на красный огонек
костра. Там они обсушатся.
Было все так же темно, везде горели
костры; внизу, на дороге, чернели кишевшие обозы. Наши голодные лошади грустно пощипывали по земле
остатки прошлогодней травы. Со сна стало еще холоднее, спать хотелось безмерно.
И теперь, когда безумная страсть к жене прошла, он не только не в силах порой устоять перед вспышками
остатков этой страсти, которые, подобно вспышке пламени потухающего
костра, охватывают минутами весь его организм, оставляя после себя смрадный запах гари: он еще и теперь в эти мгновения с болезненным наслаждением бросается в объятия в общем ненавистной для него женщины.
Палачи, вооруженные клещами и бритвами, еще до места казни сдирали и рвали с них кожу и потом, уже изуродованных, бросали в огонь; зрители, не дождавшись, чтобы они сгорели, вырывали ужасные
остатки из
костра и влачили по улицам человеческие лоскутья, кровавые и почерневшие, ругаясь над ними.
При спуске на реку путешественники могли уже разглядеть, что дымный столб образовался из
костра, зажженного на самой реке. Не праздник ли какой,
остаток времен идолопоклонства? Не пляска ли вокруг огня? А может быть, не сожигается ли по-индейски неутешная вдова?.. Народ кричит, смеется, плещет рукавицами; видно, готовится для него потеха.